4. Карма #рассказ У вас случалось такое, что одна-две секунды растягиваются на долгий-долгий отрезок времени? Это не «вечность», но как минимум – несколько часов. И все эти часы в сознании происходят напряжённые вычисления, осознания, выводы, откровения. Обычно о таком замедлении времени рассказывают влюблённые или напуганные. Повезло тем, для кого время остановила любовь. Но для Фёдора время остановил страх. – Можно возьму твои конспекты по теории управления? – последнее, что он услышал перед тем, как время остановилось. Лекса всё ещё смотрела на него своим гипнотическим взглядом. Необычное лицо у этой девушки – бывает такая внешность, что вроде должна бы отталкивать окружающих, но вместо этого привлекает. И вот этот похотливый взгляд… Фёдор мало что о ней знал – уже пару месяцев учились вместе, в лекторий набивается человек двести, всех не упомнишь. Но эта девочка несколько раз выделилась из общей массы, он запомнил имя – Лекса, она жёстко пресекала попытки называть её как-то иначе. А сейчас Лекса впервые напрямую обратилась к нему. Вот вроде бы и просьба-то ерундовая. Застенчивый Фёдор дал бы свои конспекты любой девушке… но в эту секунду он испытал нечто невероятное. Лексу он – ПОМНИЛ. Не той памятью, что помогала заучивать параграфы текста из учебников, а чем-то другим. Однажды в походе он вышел из палатки ночью и пару часов бродил по тёмному лесу – тогда впервые осознал, как включается другое восприятие, позволяющее чуять, где опасно, а где можно пройти легко. Сейчас эта «вторая сигнальная система» включилась гораздо сильнее, чем в лесу. И за секунду перед внутренним взором Фёдора проносились тысячи лет. Он слишком давно и хорошо знал эту девушку – под разными именами, в разных обличьях. Вот древний Египет, она с ненавистью всаживает в его спину кинжал на ступенях дворца в лунном свете. Вот средневековая Европа – он добивается благосклонности прекрасной дамы. Какая-то деревня в тропиках, он с ненавистью связал эту девушку и долго насиловал, а после убил. И последняя сцена: его куда-то уводят силой, наручники сковывают руки… а она хитро и надменно улыбается, стоя неподалёку. Всё это – Лекса. Ненависть, страх, вожделение, месть. Были и другие картинки, сотни их. Тогда, в наручниках, он запомнил её мерзкую улыбочку и мысленно завопил себе: «Запомни!!! Навсегда запомни её!» Сработало – Вселенная всегда исполняет наши сильные желания. Скорость времени вернулась к нормальной. – Эй, ну что? У тебя есть конспекты? – Э-э-э… не смогу их тебе дать, – осторожно пожал плечами Фёдор. – Уже договорился, сейчас ребята их у меня отксерят. Попроси кого-то другого, у многих есть. Лекса ещё что-то говорила. Он отвечал холодно и немного презрительно, замечая, как похотливый взгляд стирается с её лица, знакомые черты искажаются, вот глаза уже начали метать молнии… Знакомо. Фёдор уже всё это видел. Наконец, Лекса рявкнула что-то, резко развернулась, нервно дёрнула плечами – и ушла, громко стуча каблуками, будто судейским молоточком. Фёдор дрожащими руками собрал тетради в рюкзак, медленно вышел на улицу, погружённый в свои мысли, не замечая ничего и никого. От главного здания МГУ он направился к метеостанции, там дальше сады Мичурина. И уединённое место, где можно покурить среди деревьев. На дне рюкзака валялась жестянка с длинными крепкими сигариллами – для особых случаев. Была девочка, однажды спросившая: – Есть ли средство, чтобы боль душевную перевести в боль физическую? – Оно у меня в рюкзаке, – ответил тогда Фёдор, порылся в недрах и вручил ей сигариллу. Сейчас он закурил сам, окутав свой пульсирующий разум облаками персикового дыма. Мысли хаотично бродили внутри черепа и вокруг. Главное было – запомнить её. И вовремя вспомнить. И держаться от неё подальше, всегда. Конечно, при желании, он мог придумать хитрую комбинацию, чтобы очень сильно попортить жизнь Лексе Совёнковой из Мытищ. Но… всё это уже было, не раз. Он уже продумывал, проделывал… иногда успешно. А в тот, последний раз, понял простую вещь. Главное – просто не взаимодействовать с Лексой. Никогда, больше никогда. Искренне желая ей страдать и мучиться множество жизней, он не желал быть свидетелем её мучений. Пусть теперь пребывает в персональном аду без него. Фёдор курил долго… а после медленно побрёл к метро, постепенно осознавая – только что он спас свою жизнь от чего-то ужасного. А может, и не одну жизнь. Всю дорогу до Чертаново, проникаясь осознанием механизма работы кармы, он повторял себе: «Запомни! Навсегда запомни её! Никогда не забывай! Никогда!»