7. В белый свет, как в копеечку... Царскую. Железка-одноколейка, глухой полустанок. Почти пустой пригородный поезд судорожно дёрнулся и, медленно набирая скорость, покатил, оглашая безлюдье протяжным гудком... Покосившийся домик на краю, дверь скрипит на ветру, хлопает от резких порывов. Иструхшая поленница да остатки упавшего забора, на ночь хватит, лишь бы тяга была. Ночью, в темноте, по не знакомым тропам? Нет, лучше уж здесь заночую... Пламя гудит в дымоходе, естественно накладываясь на ночные звуки: сверчки, цикады, птицы, лягушки. Закипает вода из заросшего колодца: кружку к верёвке и айда туда-сюда. Как ни странно, даже тиной не пахнет. Две старых кастрюли, по одной ручке на каждой. Блики от печи мечутся по стенам, полу и потолку. Спать надо, однако, а не ждать пока протопится: дров побольше, вьюшку на минимум, всё равно всё выдует, стены и окна в щелях. Да и пол с потолком тоже - так себе, только крыша каким-то чудом сохранилась, явно нигде не течёт... Стук в дверь. Ни шагов, ни дыхания. Звуки ночи смолкли, как по команде, только треск поленьев. Скрип открываемой двери... - Пустишь к огоньку? Пожимаю плесами, мол что за вопрос: - Проходи. Протягиваю кружку с чаем. Хрустим сухарями, швыркаем сладким, крепким кипятком. Разглядываю гостя. Или попутчика? Сырой от росы, длинный плащ. Прорезиненный, вроде. Ночные звуки постепенно возвращаются. - Издалека? - Спрашивает. Киваю. - А ты? Усмехается: - Тоже. - Сигарету? - Благодарю. Курим. - Ну что, спать надо, однако. Один бок печки твой, один мой, не замёрзнем. - И то дело. Укладываемся, ворочаемся, сонное дыхание... А утром никого. Только второе место, расчищенное возле печки от насыпавшегося с потолка мусора. Ну и мне пора, у всех своя дорога, и у всех своё время для неё...